Отражение Вечности

Господа, давайте снимем маски,
Не к лицу нам этот маскарад...
Мы привыкли спать под чьи-то сказки,
Даже слыша что гремит набат.
Но, уверен, есть еще иная
Правда, что доступна лишь богам, 
Что навек, уж для чего - не знаю,
Право быть собой отдали нам...
Господа, зачем нам шпаги в ножнах,
Пусть они хоть раз войдут во плоть…
Пусть потом уныло и тревожно, 
Пусть потом тоску не побороть,
Но зато не будем мы чужими,
На пирах богов в других мирах,
Пролетим сквозь тихий, теплый Ирий
И заснем на век с мечом в руках…
Чтоб не просто тонкими клинками
Оградить навеки выбор свой,
А стихами, звонкими стихами,
Что в себе несут и смех и вой...
Шпаги – прочь, коль нет в них зова силы,
И шагов, что прозвучат в упор…
Щит из мыслей укрепи, брат милый,
Да остри слов боевой топор…

Над землею снег кружится ватой,
Но шагать по снегу так легко,
Мне домой быстрей сегодня надо
Благо, что мой дом не далеко.
Скрипнут дома старенькие двери,
Свет зажжется, шуба с плеч спадет,
И теплом родимых душ повеет,
От объятий тех, кто сильно ждет.
Мы пройдем в тепло знакомых комнат,
Там уютно, хоть и нет огня,
Там всем сердцем радуясь: -Ты дома!
Маленькое счастье ждет меня.

А когда чуть поутихнет вьюга,
Мы пойдем на улицу семьей.
Мне в ладонь свою ты сунешь руку,
Мой серьезный, ласковый, смешной.
Согревая крепкое запястье
Жаром милой крохотной руки.
Рядышком со мной шагает счастье.
Хоть шаги еще и не легки.

Может быть я не поэт,
Слов я не знаю таких,
Чтоб о тебе рассказать
Кронам деревьев седых.

Прятался я
Белым снежком среди вьюг и буранов,
Прятался я
Острым штыком в безразмерности раны,
Прятался я…
Ты проходила вдали,
Тихо шепнула: «Пошли»,
Прятался я среди лжи и обмана.

Может быть я не поэт,
Слов не найти мне таких,
Чтобы поведать тебе
Музыку струн золотых.

Прятался я
Павшим листком в догорающей роще,
Прятался я
Красным цветком среди лавы клокочущей,
Прятался я…
Ты меня быстро нашла,
За руку нежно взяла,
Прятался я среди одиночества.

Может быть я не поэт,
Мне не сложить о тебе,
Песню, что шторм бы сыграл
На водосточной трубе.

Прятался я 
Богом, забытым средь сонма других,
Прятался я
Словом молитвы в храме глухих,
Ты забрала меня в дом,
Где все забудется сном,
Где я найдусь между стен городских.

Что ни слово, то ложь,
Ничего, я живу,
Я, как червь, среди лжи проползаю.
Только током бьет в душу слов услышанных дождь
И обидою сердце пронзает.

Говорят, говорят,
Но не слышу я слов,
Мои уши, как грязью забиты:
В них то детские крики, 
То проклятья отцов,
То неясные сердцу обиды.

Что ж, не понял я мир…
Не сумел стать для всех
Ни подспорьем, ни даром судьбы.
Ничего, проживу
Я - замученный червь,
Ни к чему мне глоток синевы.

Мы раньше жили сами по себе,
Не видя ничего в своей судьбе,
Мы были рядом, но не ведали тогда,
Что свяжет нас судьба на долгие года.
Дороги жизни нас мотали по стране
Тебя не знал я, ты не знала обо мне.
Пока однажды, среди круговерти дней
Любовь нам не дала руки своей. 
А, может быть, Любовь ждала нас за углом,
И тихо-тихо повела своим крылом,
И свет зажегся, и распалась тишина,
И ты узнала, что ты больше не одна,
И я поверил, что я больше не один,
Что я живу среди людей, не среди льдин,
И в то, что вновь придет еще весна,
И в то, что на двоих судьба одна.
Погасли тихо на рассвете фонари,
Пришло к нам чудо в блеклом отсвете зари
Ведь на Земле, сомненьем Бога не гневи, 
Нет ничего прекраснее Любви.
Мы, может быть, не будем вечно жить,
Но мы хотели и могли любить,
И если путь нас приведет на эшафот,
То нас с тобой и там Любовь спасет.
Ее теплом наполнятся сердца,
Чтоб рядом быть и верить до конца.
Чтобы однажды, в самый темный час,
Нас не забыли, коль не станет нас.
И снова, может быть, кому-то повезет
И он священные слова в себе найдет.
И сердце будет рваться изнутри,
Чтоб вспыхнуть на огне большой Любви.

Оборван, жаждою томим, 
Пустыней изможденый странник, 
Я припаду к ногам твоим 
И пусть колени терн изранит... 
Губ ссохших камень разомкну 
И брошу в сторону заката: 
"Хочу любить тебя одну, 
Мираж, растаявший когда-то..." 
Ты мне была глотком воды, 
Самумом в сердце бродишь ныне... 
Но на сухих песках пустыни 
Возникнут новые сады...

Полночь мягкой, серебристой лапой
Подтолкнула к пропасти безумья…
Голову вскружил тяжелый запах:
Смесь дорог, зимы и полнолуния.
Тикают часы, скользя в безвременье
Не кричу, не плачу – вою, вою.
Принадлежность к сумрачному племени
В ночь Луны смеется надо мною.
Шубой шерсть покрыла тело жуткое,
Скорченное судорогой, гибкое.
Ловят шорохи ночные уши чуткие,
Ноги, руки обратились в лапы прыткие.
Да клыки губу улыбкой подняли,
Доводящей до оцепенения.
И не волк в лесу завыл, а в доме оборотень,
В зеркалах не узнавая отражения.

Так медленно стихает боль в груди, 
Как будто слезы снова точат камень.
И надо встать и вновь вперед идти,
Да только солнце все за облаками.
Мы выросли, наверно, из себя,
Из дней, когда по воздуху кружили,
Из дней, когда мы были не друзья,
А верили, надеялись, любили...
Но откричал давно тот дикий кот,
что рвал на части раненное сердце,
И вечность слушать не получится, но вот...
Твой взгляд мне нужен чтоб слегка согреться.

Не будем больше спорить вечерами
Что было за день и кто в этом виноват,
Мы стали настоящими друзьями,
Vivat, ma chere amie, vivat, vivat.

Да так наверно проще..., но... так грустно
Напиток дружбы пить с любимых рук,
И вкладывать в слова чуть-чуть другие чувства:
"Я так тебя люблю... мой милый друг".
Решать какие-то совместные задачи, 
Да временами просто вместе быть…
Мой нежный друг… нет, что ты, я не плачу…
Так… дождик моросит… не стоит говорить

Еще мерцает между нами пламя,
Но вот глаза уже от страсти не горят...
Мы будем просто....настоящими друзьями....
Ну что ж, ma chere amie, vivat, vivat.

Слова не пишутся – выходит
Одно нелепое пятно.
Со мною что-то происходит,
Заметил я уже давно.
Прошилась жизнь суровой ниткой
Каких-то призрачных забот.
Друзей не радую улыбкой,
В душе завёлся дикий кот,
Который часто когти точит.
Но это тоже как-то так…
Не безразлично, но проточно.
Себе не друг, другим не враг
Сижу, не знаю, что случилось,
Что треснуло в моей судьбе.
Как будто зеркало разбилось,
И все осколки о тебе.
И за ненужными словами
Вдруг затерялся тихий смех,
И сердце соловьи не ранят,
И тянет спрятаться от всех…
И только тихое дыханье
Пронзает заспанную тишь.
Надеюсь утром чистым, ранним
Меня поймёшь, меня простишь.
Обнимешь нежными руками
И дашь забрать тебя с собой.
Чудными после сна глазами
Меня накроешь с головой.
И возвратишь мне веру в чудо,
Даруя молодость и страсть…
Вот то, во что я верить буду,
Чтоб в сердце вьюга унялась.

Нет. Говори лишь ты,
Я буду вечно слушать,
Забыв и смех детей, и свет зари,
Я речь твою и вздохом не нарушу,
Ты только говори и говори.
Ты говоришь, 
Твоим счастливым голосом
Поют под вечер в парке соловьи.
Я жизнь готов прожить, уткнувшись в твои волосы,
Лишь только ты со мною говори.