Отражение Вечности

Я учу.
Я хочу учить.
Я учил всю жизнь.
Я искал.
Ответ на вопрос.
Сколько знаний может вместить человек?
Я учитель.
Который учит жизни.

Он был рожден весом 600 грамм.
В тишине и недоумении, без криков и боли.
Он был рожден в миг, когда остановилось сердце женщины, породившей его.
Вдохнул терпкий больничный запах, закашлялся.

Он стоял на парапете возле церкви и смотрел прямо вверх на отдаленную светящуюся точку, издали напоминающую НЛО.
Она больше не вернется в его жизнь, да ему и незачем грустить о ней.
Все равно не поймет.
Хотя раньше она как никто другой понимала его.
Раньше...

И вот ты стоишь передо мной.
Давно предавший себя. Шедший вопреки собственной природе. Вопреки собственным чувствам и жизни.
И погубивший себя.
Погубивший себя...

Посвящается Александре Тихонюк, той, которая уже второй раз вдохновляет меня на творчество.

«Парень, ты, конечно, извини, но с таким слухом как у тебя, даже на трещотке играть нельзя»… - и мечта восьмилетнего Егора была измазана черной краской отказа. Еще три года назад, углядев в магазине красивый предмет, он понял, что бы это ни было, он свяжет с этим свою жизнь. Когда же Егор увидел, а главное услышал, что вытворяют с Гитарой мастера, он не мог больше ни о чем думать. «Я буду Гитаристом» - твердо решил он. Мечты о путешествиях в звездные дали в кабине космолета были оставлены раз и навсегда…

Я путешествую на давно забытых, покинутых, наверное, в юности задворках своего сознания. Еще немного, еще чуть-чуть, и эта страница покроется пеплом. Я улечу туда, где над землей тихо вьются стайкой комары, не успевшие ни разу в своей жизни присесть и впиться в живое тело. Можно назвать их чистыми и невинными. Кровососов. 

Третий день и вторую ночь моросит дождь. И ладно бы, если бы он шел ливнем, как будто разверзлись небесные хляби,  но нет, лишь мокрый воздух плел сеть из серебряных нитей. Холодно, слякотно, грязно. Даже выходить не хочется на улицу из теплой квартиры, где сидишь за столом, попиваешь, горячий чай из кружки с глазками и носиком, радуешься каплям на стекле и музыке из колонок. За эти три дня переделанная вся домашняя работа, по крайней мере, та, что на виду всегда. Искать новую нет ни малейшего желания. Лежишь себе, в потолок смотришь, думаешь, мечтаешь и незаметно начинаешь засыпать. Тут тебя осеняет странная мысль: не пожелать ли всем приятных сновидений? Вот только кому?

"Почему когда человек говорит с Богом - это молитва?
 А когда Бог с человеком - Шизофрения?"
 Расхожий афоризм.


Я могу рассказать вам сказку. Сказку о дне, который потерялся среди плачущего от одиночества неба, неба, которого лишили земли. Ведь дождь - это слезы по утраченному единению, в стыдливую почву падают. Новая жизнь. Ростки зелени, деревья, дождевые черви - все пробуждается от этой кислой воды. На стекле остаются разводы. А я смотрю из окна и думаю: "А ведь небо, оно тоже серо и безлико."

Вы когда-нибудь пробовали найти себя? Когда свет фонарика на Солнце заставляет светить его ярче(то ли Солнце, то ли Фонарик), а Луна скидывает с себя серебристое платье, открывая свою наготу и зовущее желание соития. Нет, и не пробуйте. Сидя в палате на койке, мерно раскачиваясь в такт призыва «Я не сумасшедший», наблюдая уходящую вдаль перспективу аллеи, сколоченной из брусчатки и отражающей 121 небо в лужах. Я сидел и думал, и думал о том, как можно вернуться в себя. Но давно уже блуждал среди ночного апофеоза бессмысленности существования. И красное вино в моем бокале отражало вечернюю зарю, в багровом тоне французского «Шато». О, как причудливо играют грани бокала и души в пространстве, заполненном звенящей тишиной. И дорога, открывшаяся на астероид, несущийся во вселенной, кажется такой близкой.