В этом городе было мертвым все - грязные улицы, невзрачные дома, ядовито-красочные магазины, серые люди... Даже собаки у мусорных баков были не менее живы, чем сами баки и мусор в них. Днем на город попадал мертвый свет солнца, изредка пробивающийся сквозь плотную пелену серо-грязных облаков, а вечерами светили тусклым неживым светом мертвые фонари, играя грубыми бликами на металле и сухих редких деревьях, и мертвые парочки обсуждали дела своих мертвых сердец. И все, кто приезжали в этот город, тоже умирали. Кто-то сразу, потому что изначально разлагался, кто-то борясь. Кто-то даже выигрывал эту борьбу против омертвления городом, и уезжал из него навсегда. По воскресеньям всегда доносился жуткий, загробный звон колоколов церквей, и моральные трупы грешников медленно ломились на службу, шептать мертвые строки умершему богу да кидать монеты в истлевший передник батюшки с золотым крестом на синем пузе. В гробовой тишине усопших школ мертвецы объясняли детям с остекленевшими глазами мертвые науки, и на приглушенных переменах дети бегали по темным коридорам, дожидаясь всхлипываний звонка. А в праздники устраивались детские утренники, где мертвые дети читали умершие стихотворения. Ночью мертвенно-бледные девушки обслуживали холодную плоть мертвецов в ледяных салонах автомобилей, и мертвые звезды провожали неживым взглядом умирающую невинность. Мертвые пенсионеры выгуливали молочно-серых мопсов на сухой черной траве, и неживой лай отдавался эхом в железобетонных склепах домов. В мрачных клубах неживая молодежь распивала водку, а на похоронах - компот, и никто не мог сказать, что бывало чаще. И целыми днями город не менялся, потому что был мертв. Смерть - это отсутствие жизни, а жизни в городе не было. Её высосали изголодавшиеся души из деревьев, трав, животных, птиц, насекомых... Стен, домов... Неба и света... Земли и книг... Луны и музыки... Солнца и детей... И когда уже не из чего было высасывать жизнь, город умер. И город существовал сплоченной серой субстанцией, пока однажды приезжий человек не подарил одинокой девушке на городской площади все, что у него было с собой - привезенную потрепанную белую розу. И рухнул город. Слишком много для города жизни было в нежном маленьком цветке, подаренном от чистого, горящего живого сердца. Стали погребены под осыпавшимися руинами давно умершие люди, обратились в прах обугленные черные деревья, в молчании падали еле идущие дети, и с неба падали камни, погребая эту рану, словно от стыда перед землей и миром. И только молодой человек одиноко положил свой цветок к ногам упавшей девушки. И пообещал себе больше никогда не возвращаться на это место. В твой город.